|
Главное / Украинский теннис / Интервью –
Надя Колб: "Очень надеюсь, что люди по всей Украине поймут сейчас, что в 2014 году крымчане просто были беспомощными, что мы делали тогда все, что могли"Новости
18.11.24 22:00 "Мы сделали ставку на Завацкую и она принесла результат". Капитан сборной Украины - о победе над Австрией в Кубке Билли Джин Кинг
 Крымчанки Надежда и Марина Колб неожиданно вернулись в ITF тур в прошлом году после более чем трехлетнего перерыва (если не считать два домашних турнира в 2021 году) и сумели добиться наилучших результатов в своей карьере. Сестры выиграли два титула, дошли до полуфинала на крупном турнире ITF W80 и пробились в топ-400 мирового парного рейтинга. Надежда к тому же впервые в карьере дошла до финала на турнире ITF W15 в одиночном разряде. Сегодня, в День крымского сопротивления российской оккупации, уроженка Евпатории Надежда Колб расскажет свою теннисную историю, которая тесно переплелась с тяжелой историей украинского Крыма. - Надя, широкой украинской аудитории мало что известно о вас и о вашей сестре и многие, когда слышат сейчас ваши фамилии, думают, что появились новые теннисистки. Давайте начнем с того, как вы пришли в теннис и как сложилась ваша теннисная карьера? - На самом деле, в теннисе мы с сестрой очень давно. Я играю с шести лет. Попала в теннис, можно сказать случайно, так как родители меня отдали вначале на гимнастику, но там после первого занятия сказали, что я не подхожу. Затем появился теннис. Родители понятия не имели, что это за вид спорта, но заиграла и слава Богу. Марина пошла уже за мной, она младше на четыре года. Где-то с восьми лет начались первые победы по Украине и у меня и затем у Марины и в принципе мы обе в своих возрастах всегда были в первой пятерке. Нужно отметить, что именно мое поколение девочек было очень хорошим: это в первую очередь Элина Свитолина, Катя Козлова, сестры Киченок, сестры Янчук. Все так или иначе заиграли на мировом уровне. И то, что у нас внутри страны была такая постоянная конкуренция, думаю дало очень хороший толчок. Но все девочки из больших городов, а я из Евпатории и никогда не имела спонсора, да и семья совершенно не спортивная. До 16 лет меня один раз вызывали в сборную Украины вместе со Свитолиной и Ивахненко (уроженка Ялты, в конце 2014 года сменила украинское гражданство на российское - прим. BTU) - мы играли отборочный турнир в Беларуси, а финальный во Франции и стали там серебряными призерами, проиграв в финале Венгрии. Турниры Tennis Europe и ITF Juniors я не играла и где-то с 16-17 лет стала играть профессиональные турниры ITF и довольно быстро получила первые рейтинговые очки. Тренировалась в Евпатории, с 13 лет моим тренером был отец. Он в теннис никогда не играл, но очень сильно углубился в теорию. Проводил очень много времени со мной и Мариной играя на стенке, анализировал матчи Мартины Хингис, сестер Уильямс и других и я считаю его основным и главным тренером в своей карьере. Профессиональные турниры играла где-то до 21 года. Спонсоров не было, был очень ограниченный бюджет и поэтому в основном играли турниры в соседних странах. Когда подросла Марина и стала тоже играть по взрослым, то стало немного легче ездить вместе. - В 2014 году, когда произошла аннексия Крыма, вы находились в Евпатории? Расскажите, как вы восприняли происходящее и как сложилась ваша дальнейшая жизнь там? С какими проблемами вы столкнулись, отказавшись менять свой паспорт? - 2013-2014 стали переломными в моей жизни, да и в теннисе - он отошел на полгода на задний план и затем практически сошел на нет. Начался Майдан - мы были там с сестрой первые несколько дней, готовили еду, помогали наших ребятам. Потом были несколько дней дома и снова вернулись на Майдан, когда начались обстрелы с водометов, напряженные моменты. И так ездили туда-сюда несколько раз. Когда мы вернулись уже в Крым окончательно, тут тоже было напряженно...титушки и все остальное. В тот момент Рада Крыма планировала принимать решение, что не поддерживает новую киевскую власть и у нас собирались несколько раз очень мощные митинги - около 20-30 тыс. человек, которые состояли из украинцев и крымских татар. Мы практически должны были заходить в здание Рады Крыма, но к сожалению тогда Чубаров и Джемилев нас остановили, сказав, что мы должны все делать демократичным путем и отправили всех домой. На следующий день здание уже захватили "зеленые человечки". Мою сестру Марину и многих друзей эвакуировали из Симферополя. Повсюду были снайперы, танки, все было очень страшно. Они блокировали украинские воинские части, куда мы постоянно ходили передавать продукты. В конце концов многие люди, которые помогали украинским военным и имели проукраинскую позицию были арестованы и нашей семье было небезопасно оставаться в Крыму. В день "референдума", 16 марта, я, мама и мои младшие братья, уехали во Львов. После "референдума", а я думаю украинцы сейчас уже немного понимают, как он тогда проходил в Крыму, так вот после него оккупационная власть заявила, что официально отказаться от российского гражданства можно только в течении месяца. Мама приняла решение возвращаться, так как она родилась в Симферополе, там была ее квартира и можно сказать вся ее жизнь - там была бабушка и 90-летняя прабабушка, которую не было никакой возможности вывезти на тот момент. Еще один важный момент, что тот, кто официально не отказывался от гражданства и хотел продолжать жить в Крыму, автоматически становился гражданином России, а у меня три младших брата, которые в таком случае попадали бы под призыв. В итоге мама с папой поехали в Крым, это было очень непросто: нужно было собрать очень много бумаг, были огромные очереди - максимально создавались условия, чтобы не получилось отказаться от гражданства. Но тем не менее два процента смогли это сделать и после этого им нужно было оформить вид на жительство. Мы с Мариной, в принципе, на это все забили, на тот момент у нас была прописка львовского общежития и мы могли приехать в Крым разве что на лето или каникулы. На границе нам выдавали миграционные карточки, которые мы заполняли и могли находиться на территории Крыма не более трех месяцев. Жить там родителям было, конечно, очень непросто, но и уехать и все оставить там, тоже не представлялось возможным. За первые пять лет более миллиона рашистов приехало в Крым, но наша семья сдаваться не хотела, чтобы просто подарить им все, что мы строили годами своими руками. В 25 лет я приняла решение возвращаться назад в Крым, годом позже вернулась и Марина. Мы все также должны были постоянно выезжать, особо ничего не могли делать и жили можно сказать немного в таком своем мире, в своей маленькой Украине. Честно говоря, меня все эти годы часто возмущали слова, которые я слышала во Львове и в других городах Украины, о том, что в Крыму все предатели и что "посмотрите какой пророссийский митинг был в Севастополе". Но ведь в Севастополе 30 процентов жителей это граждане РФ, военные ВМФ и их родственники и то, что они куда-то вышли с флагами это вообще не показатель. Другой стереотип - что в Крыму украинцев нет, а есть только крымские татары и они хорошие. Я могу сказать, что среди крымских татар тоже очень много предателей, как и безусловно очень много хороших людей. Однако у них в Крыму есть свой орган - Меджлис, который мог их хоть как-то немного координировать. У украинцев такого не было и многих из них, таких как Сенцов и других, просто арестовали. Очень надеюсь, что люди по всей Украине поймут сейчас, что в 2014 году крымчане просто были беспомощными, что мы делали тогда все, что могли. Сейчас на фронте очень много крымчан, которые очень мечтают вернуться домой. Мы постоянно с 2014 года с ними на связи и очень прошу всех людей продолжать поддерживать крымчан.  - Насколько я понял из ваших постов в социальных сетях, у вас есть в Крыму несколько своих теннисных кортов. Как удается их сохранить с вашим украинским паспортом и какова их судьба сейчас? - Да действительно у нас там два корта, которые мы построили полностью сами. Мой отец строитель и в 2007 году он решил, что так учиться теннису будет дешевле, тем более нас пять детей и в любом случае кто-то сможет в будущем либо тренировать, либо как-то использовать еще корты. С самого детства мы огромными катками, каждое лето укатывали корты, младшие братья просеивали щебень и в итоге у нас образовались самые обычные, простые корты, без какой-то инфраструктуры, на прилегающей к дому территории, которую отец взял в аренду на 50 лет еще в 2007 году. Мы там тренировались, иногда к нам приезжали с разных городов наши друзья, то есть можно сказать у нас была там своя база. Конечно, когда мы уехали во Львов, то там все почти все прекратило существование. Когда я вернулась обратно, то начала потихоньку корты продвигать. Я не хотела быть тренером в Крыму, набирать детей и вкладывать в них душу мне не хотелось. Больше интересовала возможность немного зарабатывать и не платить там налоги, поэтому я занималась либо с аматорами, либо с детскими группами здоровья. Корты достаточно быстро нашли своих клиентов и мы с Мариной получили возможность немного подрабатывать и в то же время оставаться в теннисе и продвигать наши взгляды. У нас там был такой свой маленький украинский мир, мы всегда держались подальше от каких-то российских собраний или тех, кто например начинал какие-то споры на тему "чей Крым". Конечно, когда мы уехали в 2022 году, все там остановилось. Иногда могли приехать наши евпаторийские проукраинские друзья поиграть, но не более того. До конца октября прошлого года, там находился наш отец, который за всем присматривал, но поскольку частенько поступали угрозы, что все отберут, всех прибьют, он тоже уехал из Крыма и сейчас находится вместе с нами. Там остались только наши бабушки и все наше имущество. - Вы уехали из Крыма за несколько дней до полномасштабного вторжения. Как пришла мысль возобновить теннисную карьеру и был ли у вас какой-то план действия по этому поводу? - Немного не так. Я одна выехала из Крыма в Херсон 16 февраля, чтобы побыть там день, так как у меня как раз закончилось три месяца по миграционной карте. Там я общалась с СБУ, рассказывала где стоят российские военные и после этих общений, было полное ощущение, что полномасштабная война вот-вот начнется. На следующий день, я вернулась в Крым, только для того, чтобы уговорить свою семью выехать, как можно скорее. Вещи были собраны, но родители и мой муж считали, что я истеричка и что все будет хорошо и никто не начнет мировую войну. 23 февраля закрыли границу на выезд из Крыма и я пыталась хотя бы через Facebook предупредить своих знакомых, что вторжение неизбежно. Той ночью почти не удалось заснуть, где-то около трех утра начали подниматься в воздух истребители и где-то через час появились первые видео прилетов. Было очень сложно, так как мы вроде бы как в безопасности и смотрим, как уничтожают все самое дорогое, что у нас есть. Наши родственники были и в Киеве и в Димере и брат во Львове, который уже на следующий день записался в ТРО, ничего нам не сказав. Три дня мы практически не спали и не ели, пока не пришлось медикаментозно выводить из этого состояния. Мы стали искать варианты, как переводить деньги в Украину, это было сложно делать из-за санкций. Готовили запасы продуктов, чтобы встречать украинских военных, но вскоре поняли, что 2-3 недели Арестовича, это больше для успокоения. Распространяли происходящее в Украине в своих Инстаграм каналах, для крымчан и для тех россиян, кто был в подписчиках, но поняли, что особого смысла это не имеет к сожалению. 18 марта я всем своим сказала, что точно буду уезжать, буду ехать к брату во Львов и искать возможности, быть полезной для Украины. Мама сказала, раз так, тогда поедем все вместе. Когда папа сказал, что отвезет нас на границу с Латвией, но сам останется, так как нужно досматривать и бабушек и хозяйство, то я поняла, что на мне будет большая ответственность и я решила попробовать первое время зарабатывать спаррингом или тренером. Взяла кроссовки и свои две ракетки и мы так и поехали - каждый с одним рюкзаком. Когда доехали до границы, тоже все было непросто. Допросы, осмотры, маму забрали на полтора часа и три фсбэшника ее допрашивали с полными данными о том, что мы были на Майдане, принимали участие в протестах, брат во Львове. Мама вернувшись говорила нам, чтобы делали вид, что мы вообще ее не знаем. Мы немного были к такому готовы и в итоге, к счастью, нас всех выпустили. Изначально мы думали ехать в Польшу или Литву, чтобы поближе к Украине, но попав в Ригу решили остаться там. Через день я написала объявление в группе "теннис в Риге", что теннисистка из Украины готова тренировать. Сумму не указывала, просто написала, что деньги будут идти на нужды моей семьи и на донаты для ВСУ. Это объявление получило невероятную огласку, более 700 репостов, мой телефон просто разрывался и люди постоянно спрашивали чем помочь. Кто-то хотел переводит деньги, кто-то без конца записывался на тренировки и уже со следующего дня я стала работать по 5-6 часов без выходных. На тот момент, конечно, не было никаких мыслей о возобновлении карьеры, но через месяц-полтора я вспомнила, что у нас еще действующий IPIN, поскольку мы играли год назад турниры в Украине и мы попросили нашего брата Максима прислать нам со Львова хотя бы еще одну ракетку, что он и сделал. Мы присмотрели один турнир в Швеции, билет на "Райнэйр" туда стоил три евро. Мы купили билеты сразу туда-назад и полетели туда без каких-либо ожиданий, понимая что больше одной игры вряд ли сыграем. Конечно, проиграли, но появился какой-то азарт и интерес продолжать. Бывало так, что сразу с самолета шла на корт тренировать или спарринговать, чтобы иметь возможность продолжать наши выступления. В итоге как-то так все и закрутилось у нас и даже получилось что-то выиграть (смеется).  - По вашему теннисному пути после 24 февраля можно снимать фильм: выехали без формы, с двумя ракетками, начали играть турниры практически без рейтинга и сейчас вы с сестрой в топ-400 парного рейтинга WTA и это ваш лучший результат в карьере, выиграли два турнира, сыграли один финал, впервые зашли в финал одиночки, полуфинал ITF W80 в паре. Как это работает по-вашему? - Честно говоря, абсолютно не понимаем, как это работает. Пожалуй самое главное это то, что сейчас на теннис мы смотрим абсолютно не так, как это было раньше. В первую очередь, это просто игра, а во-вторых, это наш инструмент распространять свои мысли, свою историю - того что, произошло с Крымом. Также у нас есть элементарная мотивация в том, чтобы наш флаг появлялся как можно чаще: в расписании, в сетке, на табло. На корте мы оставляем все силы, ведь от этого зависит, сколько мы сможем заработать, сколько внимания иностранцев будет приковано к нашим матчам. Конечно, сколько мы сможем заработать, столько мы сможем задонатить. Конечно, речь не идет о каких-то огромных суммах, но я каждый день вижу как идут сборы на спальники, на теплые вещи, на многое другое и безусловно в стороне невозможно находиться. Поэтому наверное что-то и получается. Но все же теннис остается для нас просто игрой, тем более, когда идет война. - Проехав немало городов и даже стран, могли бы вы поделиться историями о том, как вас принимали и какое отношение к войне в Украине в разных странах вы встречали? - В первую очередь отметила бы поддержку Латвии. Она просто невероятная. Сколько они помогают на уровне государства, сколько военной техники передают, сколько помогают волонтеры. Когда мы впервые приехали в Ригу, то были удивлены сколько украинской символики можно было встретить буквально на каждом шагу. И это несмотря на то, что в Риге до сих остается очень много "ватников" со времен СССР и внутри самой страны достаточно много проблем с экономикой и уровнем жизни. Сами латыши помогают всем, чем могут и они сами сейчас делают очень серьезные выводы, как нужно бороться, как защищать латвийский язык. Эстония и Литва - абсолютно похожие ситуации, это наши одни из самых близких союзников. Большим сюрпризом для нас стала Финляндия. Мы играли там соревнования в городе, который находится в 30 километрах от границы с Россией и я даже немного опасалась, что из-за этого там будет какая-то поддержка россиянок. Но случилось ровным счетом наоборот: к нам подошел директор турнира и сказал, что "девчата, давайте вы будете жить у людей, которые очень хотят вас принять, потому что вы из Украины и мы все понимаем, что вам очень сложно". Люди приветствовали нас словами "Слава Украине", говорили, что Украина у них в сердце, плакали вместе с нами. Все это было просто невероятно. Там я поняла, что те страны, которые имеют границы с Россией и немного знают, что это за страна, как с ней соседствовать, прошли какие-то войны, в том числе за свою независимость - они понимают нас немного больше и поддерживают нас немного больше. В Италии, Испании, где мы позже играли, тоже встречались наши флаги, тоже высказывались слова поддержки, но все же тут другой менталитет и часто можно услышать такие вещи, что "это путин виноват, а люди не виноваты", хотя мы все прекрасно понимаем, что это далеко не так. Поэтому страны Балтии, Польша, Чехия и другие северные страны - это наша наибольшая поддержка. К слову для меня было очень приятно, что Латвия стала первой страной после Великобритании, которая не пустила на свои теннисные турниры игроков из России и Беларуси. Мне кажется это очень сильно для страны с населением чуть меньше двух миллионов. - Мы общались с многими нашими игроками, которые выступают на уровне ITF, и часто они рассказывали, что представители РФ и РБ, которые играют на этих турнирах, далеко не против того, что происходит в Украине. Единицы поддерживают Украину, многим все равно, но есть и такие, кто просто поддерживает действия Путина. Был ли у вас опыт общения с игроками тех стран и что вы можете о нем рассказать? - Пересекаться и даже просто видеть в списках игроков из стран-агрессоров очень сложно эмоционально и мы с Мариной часто выбирали такие турниры, где их может быть минимальное количество. Например после турниров в Чехии мы рассматривали вариант сыграть в Сербии, так как это было дешевле всего, хотя, конечно, понимали, что идея так себе, из-за того что они не особо нас поддерживают. Но когда увидели, что в списке игроков каждая третья это россиянка, то эта мысль отпала сама собой. К счастью нам удается с ними не так часто пересекаться, но несколько игр все же было и каких-то проблем в общении у нас не было, но все равно мысли в такой ситуации совсем не о теннисе и это, конечно, мешает. Тут наша позиция однозначная - они не могут ни играть, ни присутствовать на каких-то международных ивентах и вообще выезжать со своих болот, пока что-то у себя там не сделают. Что касается белорусок, то тут у меня есть только нормальный опыт, хотя, конечно, на них точно также распространяется наша позиция. Однако, именно белоруски, по крайней мере есть три девушки, которые меня поддерживали и для меня признак того, что они адекватные, это то, что они не стыдятся своего белорусского языка. Одна девушка мне пишет на белорусском, а ей отвечаю на украинском и мы прекрасно друг друга понимаем. Например она меня поздравляла с тем, что был подрыв крымского моста и присылала, что адекватная Беларусь тоже празднует это событие. Так что по белорускам у меня немного лучший опыт общения. - Есть ли у вас какой-то план на ближайшее будущее, какие-то цели в теннисе? - Главная цель, надежда, мечта и ожидания - скорейшая победа Украины. Во многом от этого и будет зависеть и наша дальнейшая судьба и планы. Конечно, мы мечтаем вернуться в Украину - с детства и я и Марина знали, что больше нигде, кроме нашей Родины, мы жить не хотим. Сейчас я не могу сказать, сможем ли мы когда-то вернуться на постоянное место жительство в Крым, потому что психологически это очень тяжело. Там очень много предателей и даже среди родственников они есть и я не знаю, какие Украина сможет найти механизмы, что с этим делать. Но в Украину мы точно будем возвращаться.  Будем ли мы продолжать нашу карьеру? Пока не знаю (улыбается). Сейчас у меня в Инстаграме написано "экс-теннисистка", и пока я не чувствую, что это нужно изменить, хотя вроде как финал 15-тысячника в одиночке намекает, что что-то профессиональное в моем теннисе есть. Конечно, нет тренировок, нет набитости, много чего нет, но есть воля, личные взгляды зачем и почему я играю. Конечно, иногда входишь в азарт и хочешь сыграть как можно лучше. Сейчас мы зашли в топ-400 и это определенно маленький, но шаг для нас, так как в нашей прошлой карьере мы так и не смогли этого сделать. Иногда задумываешься: "а может быть?", ну а может и не быть (смеется). Не знаю. Каких-то целей, что мы полностью вернулись и будем играть, вкладывать в себя и так далее - такого точно нет. Для нас очень приятно, когда например, как на турнире в Басе, где мы дошли до финала, звучал наш гимн и мы смогли выйти с украинским флагом. И очень важно постоянно напоминать, что Украина жива, она есть и нас никто никогда не уничтожит. Друзья, проект "Большой теннис Украины" просит вашей поддержки! Наш ресурс за все время своего существования, никогда не имел спонсоров и существовал только за счет рекламы. Сейчас, мы очень хотим сохранить наш проект и продолжать развиваться после нашей победы! Поддержите наш сайт любой доступной для вас суммой ПО ССЫЛКЕ. Это займет ровно одну минуту для вас и поможет нам выжить, чтобы продолжать радовать вас новостями из мира тенниса. Спасибо, что остаётесь с нами. Все будет Украина!?? ? Читайте новости БТУ в соцсетях: Facebook ◦ Telegram ◦ Instagram ◦ YouTube ◦ Twitter ◦ Viber Источник: btu.org.ua |
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
То может все-таки Леси хватит уже мучится с этим теннисом ?