|
Мировой теннис / Интервью –
Елена Докич: "Я уверена, что отец не будет доволен книге, но я должна быть услышана"Новости
20.11.24 15:00 Катарина Завацкая: "Я даже не думала, что у меня может быть так много ресурсов в теле - это все фактор сборной и командной поддержки"
18.11.24 22:00 "Мы сделали ставку на Завацкую и она принесла результат". Капитан сборной Украины - о победе над Австрией в Кубке Билли Джин Кинг
 Благодаря своему отцу Дамиру у Елены Докич всегда были напряжённые отношения со СМИ. Начиная от его угроз персоналу US Open из-за дорогой рыбы в ресторане и до разбитого по-пьяни телефона журналисту на Уимблдоне или обвинениях, что сетка Australian Open была специально сделана против его дочери. Медиа всегда были рады такой наживке, чтобы заманивать читателей громкими заголовками. Для тогда ещё несовершеннолетней Елены выходки отца и освещение их в СМИ были источником унижения и стыда в основном потому, что она не могла рассказать людям правду. В своей автобиографии под названием "Несломленная", которая была опубликована в конце прошлой недели, Докич рассказывает, как отец заставлял её высказывать только его точку зрения на пресс-конференциях. "Когда он проделывал все эти выходки, я вынуждена была покрывать его и говорить то, что он хотел. Я знаю, что журналисты думали, что я высокомерная и так далее, для меня это было очень тяжело, потому что на самом деле всё было наоборот", - сказала австралийка. Многие тогда не знали, что Докич поддавалась эмоциональному и физическому насилию со стороны отца, включая регуляные избиения, одно из которых привело к потере сознания. Но эта сторона Докича оставалась никому неизвестной. "Журналисты могли шутить о его выходках, но это не было смешно. Если вы присмотритесь к этим инцидентам, то увидите, что он был агрессивным, пьяным, наводящим страх. Никто никогда не спрашивал, как далеко это вообще заходит или что он ещё вытворяет". Докич хотела рассказать о том, чем занимается её отец, но боялась это сделать, так как опасалась за свою жизнь: "Многие люди меня не понимали. Но я всегда думала, что рано или поздно я расскажу о том, что происходило".  Как призналась 34-летняя австралийка, она не ожидала такого бурной реакции общественности на её книгу и также отмечает, что это не является каким-либо проявлением мести, а толчком к изменению тем, у кого такое происходит в семьях. "Я знала, что будет много разговоров вокруг книги, но о такой реакции я даже не думала. Для меня это [насилие] было нормальным повседневным явлением, в отличие от других людей, потому что я проходила через это на протяжении длительного времени. Моя книга не о тыканье пальцем в кого-либо, я никого не виню. Речь идёт о движении вперёд. Давайте возьмём мою историю и будем на ней учиться, чтобы подобное не повторялось. А если будет - чтобы найти пути решения проблемы". В случае Елены, как это свойственно для насилия в семье, даже знакомые неохотно вмешивались в то, что "происходит за закрытой дверью": "Я знаю, что это трудно - вмешиваться в семейные проблемы". Тем не менее, она считает, что есть люди, которые могли и должны были вмешаться: "Я знаю, что некоторые были в курсе этой ситуации. Я не буду называть их имена, но они знают, кто они. Будь я на их месте, я бы задавала себе вопросы". Как сказала Докич, после того, как она съехала от отца, хотя все её заработанные деньги были записаны на него, жизнь у неё продолжалась не лучшим образом. "Люди думают, что если ты сумел сбежать от насилия, всё будет хорошо, но нет. Было так же плохо. Я боролась с очень глубокой депрессией и практически покончила жизнь самоубийством. Я потеряла почти всю уверенность в себе. Да, книга называется "Несломленная", но я была сломлена. Он это сделал. Я была полностью разбита. Всё, чего я тогда хотела и в чём нуждалась, так это добрые слова от любого. Я просто хотела, чтобы кто-то поговорил со мной и спросил, нужно ли мне что-нибудь. Но никого не было". Читайте также: "От удара по голове я упала на пол, и он начал добивать меня". Елена Докич рассказала о жестоком обращении отца в детстве  Сразу же после поражение в "бронзовом" матче на Олимпиаде в Сиднее в 2000 году от Моники Селеш, отец Елены заставил её сменить гражданство на югославское, откуда они были родом. Этот переезд изолировал бы её от страны, которую она называла домом, и от такой необходимой ей поддержки, в которой среди нескольких человек был Пол Макнами - экс-первая ракетка мира в парном разряде. В начале 2001 года Докич пережила один из самых худших моментов в её жизни, когда трибуны на Australian Open неуважительно относились к ней и её отцу. Но она не винила в этом публику: "Освистывание было оправданым. С точки зрения болельщиков, если ты покидаешь страну и представляешь другую, это предательство. Мне было очень тяжело, но меня заставил это сделать отец. Поэтому я была возмущена его решением и злилась на него. Если бы могла бы изменить хотя бы одну вещь в моей жизни или карьере, это была бы вот эта ситуация. Я всегда чувствовала себя австралийкой, я бы никогда не покинула эту страну". Решение Дамира привело теннисистку к болезненным воспоминаниям, связанных с расизмом и дискриминацией, когда они прибыли в Австралию в 1994 году в статусе беженцев. Её семья отправилась в Сидней из разрушенной войной Югославии, в которой погиб дед Елены. "Я не говорю, что Австралия расистская страна или здесь каждый расист, но когда я появилась здесь, остальные игроки говорили мне возвращаться туда, откуда я приехала. Их родители, в свою очередь, уверяли, что я не имею права на какую-либо финансовую помощь, хотя я была первой во всех возрастных категориях".  Представляя Сербию, Докич выглядела предателем в глазах своих соотечественников, особенно коллег по Туру. Даже вернувшись в Австралию в 2005 году по собственной воле, она всё равно ощущала себя изолированной и чужой. "Я слышала, что некоторые в теннисном окружении говорили, что меня не нужно было пускать в Австралию, давать wild card или мне вообще стоит запретить играть на Australian Open. Я бы с удовольствием поговорила с ними, дала им возможность понять всю ситуацию и, может, даже подружиться. Но для них было проще просто осуждать происходящее, и в итоге они ничего толком не знали. Я почувствовала, что меня не принимают, и это привело меня к депрессии и суицидальному настроению". На данный момент Елена уверяет, что не хочет, чтобы люди её жалели или её историю воспринимали как попытка обвинить кого-то: "Меня не нужно жалеть. Я уже прошла через это. Я не жалуюсь, моя книга нацелена на помощь людям". Поскольку Докич и её отец уже давно не общаются друг с другом, она не уверена, прочитает ли он книгу. "Я уверена, что он точно не будет доволен самому её появлению. Но в конце концов я должна быть услышана. Если всё, с чем он столкнётся, будет то, что люди узнают, чем он занимался, что же, хуже ему не будет. Эта история даже не о нём, а о гораздо большем".  Конечно, история Докич о насилии в семье, но сейчас она надеется двигаться в мотивационном направлении, хотя и ей уже приходиться бороться с желанием вновь ступить на корт. "У меня были проблемы со здоровьем, учитывая мою щитовидную железу. Я не могла выйти на корт в течение нескольких лет после завершения карьеры, но недавно я снова взяла ракетку в руку, и мне стало так приятно. Я даже не уверена, нравился ли мне теннис так, как сейчас просто ходьба по корту". Докич признаёт, что тогда достигла таких успехов, в том числе четвёртую строчку рейтинга, благодаря страху. "Конечно, я играла в страхе и под большим давлением - в каком-то смысле это сделало меня лучше, но это также означает, что я не раскрыла полностью свой потенциал. Могла ли я выиграть турнир Большого Шлема или стать первой ракеткой мира? Может быть. Но я могла и выступать больше времени, дольше быть в Топ-10 или быть игроком топ-пятёрки. Ещё несколько лет было в запасе. Ещё несколько лет работы, но не всё зависело от меня. Я долго и мучительно думала об этом, потому что закончила карьеру не по своей воле". Пока Елена собирается комментировать матчи Открытого чемпионата Австралии, которые пройдут в январе, и говорит, что до сих пор любит теннис, несмотря на то, что с ней произошло. "Конечно, были дни, когда я не получала от него удовольствие из-за того, что происходило вне корта, но я люблю теннис. Я влюбилась в него с первого же дня, когда начала играть, и считаю, что так будет всегда". Источник: The Guardian Фото: Matthew Stockman, Renee McKay, Alex Livesey / Getty Images; Melbourne Herald Sun; News.com.au |
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Згоден з Тоні. Для Рафи хотілося б більшого