|
Главное / Мировой теннис –
Роджер Федерер: "Решение завершить карьеру я принял после Уимблдона, но объявлять об этом на US Open – это был не вариант для меня"Новости - Каким было то время, когда вы озвучили решение об окончании карьеры? - Где-то за 2-3 недели до этого у меня был будто камень в животе. Я все откладывал это и мой агент Тони Годсик чуть с ума не сошел, что это заняло у меня столько времени. Когда все стало известно публично, я почувствовал себя лучше. Но написать то письмо, которое вы прочитали, заняло у меня много энергии. В сам день объявления и за день до него, конечно, было много эмоций. Это был большой шаг. Особенно для моих родителей и моей жены. Они очень эмоционально отреагировали. Я же, напротив, так расслаблено мог говорить об окончании карьеры, что и сам не ожидал. - Когда вы приняли это решение? - В июле, через несколько дней после того, как я побывал на церемонии на Уимблдоне. Колено уже не показывало никакого прогресса. Это был новый камень на дороге. Так что я спросил себя, в чем смысл тогда? Мы уже долго ходили по тонкому льду. Я знаю, что это верное решение, это единственно правильное решение. У нас был онлайн-звонок со всеми членами командами. Я сказал, что мы выберем вариант, чтобы поберечь мое здоровье и что все хорошо. Мы все были довольны тем, чего мы смогли достигнуть. - А как прошел тот период, когда вы приняли это решение в своей голове? - Было трудно, но я себя отвлекал, мы были на отдыхе. Я даже не говорил об этом с женой, находясь там, только после того, как мы приехали домой. На отдых мы поехали, потому что я очень сильно устал, я правда вымотался со всей этой восстановительной фазой, с усиленными нагрузками на тренировках. И когда я решил, что это будет конец, тогда с меня свалился большой груз, накопившийся за тот период. Я также очень счастлив за мое окружение, что решение наконец было озвучено официально. - И как обстоят дела с коленом? - Надеюсь, что достаточно хорошо, чтобы я мог сыграть в паре. В июле мы все замедляли и замедляли темпы тренировок, но я все равно хотел поддерживать себя в форме. - Может быть сейчас сможете пролить свет, в чем природа вашей травмы? Вы раньше так никогда об этом не рассказывали. - Да, и, вероятно, я никогда и не буду об этом рассказывать. Во-первых, это мое личное, а, во-вторых, иногда я сам не хочу знать полностью всей правды. Мне важно знать только то, что необходимо делать для моего восстановления. - Тогда, насколько сложно вам было в прошлом году, когда вы вернулись на корт? - Было сложно, весь этот камбек был чрезвычайно сложным. Я был очень далек от своего стопроцентного состояния. Я больше не мог нормально выступать. То, что мне удалось дойти до четвертьфинала на Уимблдоне, это была какая-то фантастика для меня. И потом последний сет против Хуберта Хуркача, который я проиграл 6-0, это были одни из худших часов, которые я чувствовал за всю свою карьеру. Когда я понял, что уже больше ничего не могу с этим поделать. Потом я почувствовал разочарование, а в голове творился какой-то дурдом. Я просто думал, что с таким коленом это дальше не может продолжаться. И я был рад, что в тот момент на пресс-конференции после того матча никто меня даже и не спросил об этом. Я даже подумал, что, наверное, я очень неплохой актер. - Но вы на самом деле считали, что можете полностью восстановиться? - Да, до Уимблдона-2021 так и было. Я хорошо бегал, хорошо прыгал. Все было отлично. - Колено все еще доставляет вам проблемы в повседневной жизни? - Нет, сейчас все нормально. Но это и потому, что я все свернул. - А поиграть в футбол или покататься на лыжах в будущем сможете? - Это моя цель. Я надеюсь, что это будет возможным. Но это не такие безопасные занятия, как, например, поплавать или покататься на велосипеде. - Может ли ваше прощание с теннисом затмить Кубок Лейвера? - Конечно, я об этом думал. Поэтому хотелось объявить обо всем официально предварительно, чтобы за неделю эта новость уже как-то стихла. - В комплексе О2, где пройдет турнир, у вас было много успешных моментов. Две победы на Итоговом турнире. Это особое место? - Лондон вообще для меня очень дорогое сердцу место. На US Open провести это завершение карьеры – это был не вариант. Кубок Лейвера будет для меня идеальным местом, в том смысле, что я могу провести время с игроками, посидеть рядом с Бьорном Боргом на одной лавочке. И вообще, когда ты в команде, а не один, это другие эмоции. Как-то радостнее себя чувствуешь. Еще я могу увидеться с болельщиками, поблагодарить их. Мне не хотелось, чтобы это было так, мол, вышел, сказал и ушел назад. - Вы чего-то ждете от себя на этом турнире? - Здесь я потренировался и даже удивился, что все прошло хорошо. Но я ясно представлял себе заранее, что единственный вариант для меня – это парный матч. Возможно, в пятницу в вечерней сессии. Поэтому играть дома в Базеле (в одиночном разряде) для меня уже больше был не вариант. Я и тут уже чувствую давление, что давно не играл. Надеюсь, что зрители увидят хорошее шоу.  - Вы сказали, что приняли решение после Уимблдона. То есть, когда вы выходили 3 июля на Центральный корт во время празднования 100-летия корта, вы думали о том, что в последний раз появляетесь на этой площадке? - Не было такого, что я вышел с корта и подумал: вот и всё. Я даже переживал долгое время, стоит ли мне ехать на эту церемонию. Но потом подумал, ладно, у меня свободный день, возьму и поеду. Я понимал, что мне будет трудно, но я мне и здесь тоже трудно. Но я рад, что это сделал. К счастью, меня крупным планом не снимали, потому что я был очень тронут всем происходящим. - Вы решили все объявить через соцсети, но при это не записывать видео. Почему? - В соцсетях есть и хорошее, и плохое, но зато я смог сказать сразу всем и сразу эту новость. И мне бы не хотелось, чтобы через несколько лет я увидел бы видео, если бы его записывал, и подумал: О, Боже мой, что это было такое? Потом я сел писать письмо и вдруг оно получилось огромным. Большое письмо, слишком больше. Я подумал, ну кто будет столько читать? И так пришла идея записать аудиофайл. Меня все устроило. Эта запись была также и личной, и эмоциональной. Надеюсь, что люди почувствовали мои эмоции. Записывать такие вещи – это уже другой вопрос. Каждое слово нужно записать столько-то раз, чтобы тебе потом выдали 25 версий на твой выбор. - И вот, вы объявили всем о завершении карьеры. Каким был тот момент? - Мне было любопытно посмотреть на реакцию. Со мной есть небольшая съемочная группа здесь, которая была со мной и в тот момент. Мы посмотрим, что мы захотим сделать с этим отснятым материалом и захотим ли вообще. Так вот… Тогда, конечно, это было эмоционально. Но потом счастье взяло верх. Вечером мы все сидели и прекрасно ужинали. Самое смешное было то, что в первые моменты после публикации не было никакой реакции. То есть, нужно было сидеть и ждать, пока люди прослушают эти 4,5 минуты (смеется). - Долго ли писали текст? - Недели две. Но вокруг всегда были люди и я был занят другими делами. - Были какие-то реакции, которые вас удивили больше всего? - На сегодня я очень мало что-то из этого смотрел. Только то, что мне попадалось в соцсетях. Я не читал газеты и не смотрел телевизионные программы. После Кубка Лейвера я этим займусь. Я хочу освободить себе время и качественно его потратить, чтобы все увидеть и прочитать. Иногда попадаются очень креативные вещи. Меня порадовало больше всего того, что многие, говоря обо мне, вспоминали какое-то личный опыт, говорили обо мне как о человеке, о пережитых эмоциях, а не о том какой у меня форхенд или бекхенд, что я выиграл и какой рекорд оформил. Мне было очень приятно услышать именно это, я даже как-то и не ожидал, что эти сообщения больше будут именно в таком стиле. - А дети в Лондон приедут? - Да, на выходных они будут тут. Мне не сильно хотелось приглашать много гостей сюда. У меня правда не так уж и много билетов для своих друзей. И это еще одна причина, почему мне хочется сделать какой-то такой прощальный матч (турнир), о котором я упомянул ранее. - Как дети отреагировали? - Я сказал им за день до официального объявления. Я понимал, что очень важно будет то, как я им это скажу. У них были свои переживания, мол, а мы больше не поедем в Галле? На Уимблдон мы не поедем, а в Индиан-Уэллс? Я им сказал, что если они захотят еще раз съездить куда-то, это можно сделать. И если я где-то буду играть, то они тоже смогут посмотреть. Да, им в какой-то мере грустно. С другой стороны, они мне всегда говорили, хватит уже играть в теннис, тогда мы будем вместе кататься на лыжах. - По итогу кто-то из них плакал? - Трое из четырех плакали. - Для вас это тоже был грустный процесс? - Изначально, да, как я и сказал, мне было грустно и я старался подавить это чувство. Потом пришло время, когда нужно было писать письмо и объявить об этом всем. Конечно, если ты плачешь, тебе больно, но сразу после этого легко. Я почувствовал себя после этого очень хорошо. Поэтому, наверное, могу так много сейчас говорить во время интервью, потому что я уже это пережил. 3-4 недели мне было сложно представить, мол, вот я беру микрофон и мы все это обсуждаем. И потом, будет же и праздник (вечеринка) своего рода. Мне никогда не хотелось, чтобы это было похоже на похороны. Я думал, что не смогу и слова сказать. Но теперь думаю, могу. Я спросил Тони, может ли он что-то такое организовать во время Кубка Лейвера, но только так, чтобы мне ничего не пришлось говорить. Сейчас я думаю, что могу попытаться выступить с речью. Друзья, проект "Большой теннис Украины" просит вашей поддержки! Наш ресурс за все время своего существования, никогда не имел спонсоров и существовал только за счет рекламы. Сейчас, мы очень хотим сохранить наш проект и продолжать развиваться после нашей победы! Поддержите наш сайт любой доступной для вас суммой ПО ССЫЛКЕ. Это займет ровно одну минуту для вас и поможет нам выжить, чтобы продолжать радовать вас новостями из мира тенниса. Спасибо, что остаётесь с нами. Все будет Украина!?? ? Читайте новости БТУ в соцсетях: Facebook ◦ Telegram ◦ Instagram ◦ YouTube ◦ Twitter ◦ Viber Источник: tagesanzeiger.ch |
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Молодець! Давай Саня далі.