|
Мировой теннис / Интервью –
Дмитрий Турсунов рассказал о работе с белорусской теннисисткойТренер Соболенко: "У Арины есть сила и потенциал, и я бы очень хотел, чтобы она его раскрыла" Россиянин, в прошлом экс-игрок Топ-20 мирового рейтинга, вспомнил, как познакомился с 20-летней представительницей беларуси. – Она играла с Викой Азаренко против Лены и Кати Макаровой [в марте 2018-го во втором круге турнира в Индиан-Уэллсе]. И было видно, что она пока не дотягивает: если Вика понимала, как играть пару, то она выглядела немного пятым колесом. Но у нее было такое отношение: Лена с Катей ее пару раз пробивали, один раз она даже упала на пятую точку, но при этом смеялась. И мне это очень понравилось. Было видно, что она любит играть и соревноваться, не пасует перед сложностями, что у нее огромный потенциал. Дальше мы виделись на турнирах. В какой то момент мне сказали, что она хочет поменять тренера, и после «Ролан Гаррос» мне поступило предложение с ней поработать. Я с удовольствием согласился. – За счет чего Арина с вами стала теннисисткой топ-15? – Это все маленькие нюансы. Не было такого, что я пришел, махнул волшебной палочкой, и она стала 15-й. Рейтинг указывает на ее результаты, а в них свою роль сыграло и то, что появилась уверенность. Она начала больше выигрывать, а в такой ситуации играть становится гораздо проще. Как игрок она стала чуть более спокойной, начала осознавать вещи, которые не совсем понимала, в которых не была уверена. Может быть, играла она так же, но не была уверена, в правильности тех или иных тактических решений. Иногда мелкие перемены дают большой результат. Человек меньше дергается, меньше переживает, меньше сомневается, и очень часто это создает ощутимый эффект. – Вы говорили, что Арина может изменить теннис, как это сделали Селеш, Граф и Уильямс. За счет чего? Как он будет выглядеть? – Я не говорю, что она это сделала или точно сделает. Многих это высказывание очень задевает. И когда я упоминаю Серену Уильямс, некоторые возмущаются, что Арина еще не выиграла никакого «Шлема». Но я же не говорю, что она лучше Серены. Я говорю, что у нее есть потенциал. Арина достаточно атлетичная, но пока недостаточно координированная. Но ей возраст позволяет внести какие-то изменения, добавить больше взрывов в передвижении, больше контроля над телом. Это позволит лучше двигаться. Если все это прибавить к ее мощи и агрессии, то это может существенно поменять современный женский теннис. Потому что, например, Шарапова умеет сильно бить, но двигается она не так хорошо, как бьет. Если бы она лучше двигалась, то могла бы бороться с Сереной. А так все, что она умеет, Серена умеет так же или лучше. В итоге она ее не может ни перебить, ни перебегать. У Арины есть сила и потенциал, и я бы очень хотел, чтобы она его раскрыла. Не для того, чтобы всех заткнуть, мол, я же говорил. Просто я считаю, что она может запустить новый виток в развитии игры.  – Ваши с Ариной тренерские тайм-ауты – это особое зрелище. Но начинаются они всегда с того, что вы выходите и секунд 10 молчите. Что происходит в этот момент? – Вместо того чтобы вбегать и говорить что-то от себя, я хочу понять, в каком состоянии она находится, есть ли у нее какие-то вопросы: может быть, справа что-то не получается или слева. Если она сама не может начать диалог, то, чтобы время не уходило впустую, ты пытаешься уже найти общий язык, прочувствовать ситуацию, в чем действительно проблема. Потому что она может сказать, что ей не нравится натяжка, но на самом деле она просто переживает, нервничает или еще что-то. Пытаешься в диалоге проанализировать, в чем действительно проблема. И подбросить какие-то моменты, которые ты со стороны заметил. Но это тоже зависит от состояния. Если ты видишь, что человек сейчас в неадекватном состоянии, не воспринимает ситуацию рационально, то ты можешь даже полезную информацию ей дать, но какой смысл? И очень часто сам иногда бываешь растерян: все идет нормально, нет проблем, а тут тебя вызывают, и нужно быстро сориентироваться, помочь, подсказать, одновременно успокоить. В таких случаях это психология, когда нужно просто успокоить человека. Технику во время матча уже поздно менять – чаще это психологические моменты. – В женском теннисе тренер вообще больше технарь или психолог? – Многое зависит от того, в каком человек состоянии. Очень часто хладнокровие приходит с опытом, когда ты регулярно оказываешься в нервозных ситуациях. Это сейчас, в 20 лет, она бегает с квадратными глазами, а в 25, может, спокойно подумает, сможет опереться на опыт. У нее сейчас очень много нового, чего она раньше не испытывала, поэтому нужно больше психологии: успокаивать, давать понимать, что все идет нормально. Потому что в таком состоянии еще есть больное воображение, всякие страхи. В матчах в принципе та же самая ситуация, как когда нас вызывают к доске или как на свидании. Такие же переживания, и ты не контролируешь свои действия, несешь чепуху, все невпопад происходит. Многие говорят, что женский теннис более эмоционален. И с психологической точки зрения, наверное, есть различия между мужчиной и женщиной – хотя на Западе бы сейчас уже пеной изошли, доказывая, что это позиция сексиста. Но еще мне кажется, что отчасти [представление о женском теннисе как эмоциональном] обусловлено подходом еще детских тренеров. Тренеры говорят: это девочка, она может психовать. По части проявления эмоций девочкам даются поблажки. В результате формируется стереотип: при словах «женский теннис» у нас в голове рисуется картина, как две плачущие и бьющиеся в истерике девушки визжат и хвастаются, у кого красивее платье. Есть снисходительное отношение, что с девочками ничего нельзя сделать. Или, например, Арина рассказывала, что ей говорили: ну ты тупая, поэтому тебе надо просто бить. Ты большая, можешь сильно ударить, так что просто бей. Думать тебе не надо, потому что все равно не умеешь. Но это же не так. Если ты не развиваешь тактическое мышление, то оно и не появится. Если человек привык силой решать все вопросы на корте, то откуда у него возьмется тактика? В этом даже и необходимости не появится. Она появляется, только когда игрок доходит до такого уровня, где ее сила нивелируется опытом или мастерством соперниц. Вот здесь уже приходится развивать другие навыки. Поэтому я считаю, что не надо разделять теннис по гендерному признаку. Да, девочка, но если ты решила играть в теннис, то играй по-человечески. Мне слабо понятно, когда люди аргументируют: это женский теннис. Или что это юниорский теннис – поэтому можно рыдать и крошить ракетки. – Вы с Ариной когда-нибудь ссорились? – Да нет. У нас есть какие-то свои разборки, но в целом у меня нет ни малейшего желания ее никак оскорбить, обидеть или навредить ей. Может быть, это надо повторять, но я ей один раз сказал: вот все, что я о тебе думаю, и давай, пожалуйста, не будем задаваться вопросом, что я имею в виду, хочу ли я тебя оскорбить. Если я тебя как-то обидел, то у меня не было такой цели. Может, попытался пошутить или просто невпопад сказал. Конечно, обидеться можно на что угодно, главное – желание. Особенно если для тебя это способ манипуляции. Но поскольку она хочет добиться результата, она ставит это выше эмоций. Всякое бывает, конечно, но в целом разборки очень быстро заканчиваются. Вообще без косяков не бывает, она может что-то сделать, что мне не нравится. И я не буду сразу объяснять ей, в чем проблема. Очень хочется подождать, чтобы она сама осмыслила, проанализировала, сделала выводы. Но это больше не о личном общении, а о профессиональных перспективах.  – Как было с бутылкой в Ухане. – Ну да. И это она с виду такая грозная, но в душе – шушпанчик. На корте этого не видно, там видно только, что она бросила бутылку, и складывается мнение, что она безбашенная, готова людей четвертовать. Потом, когда она уже более спокойная, сидишь объясняешь: ну да, ты психанула, молодец. Теперь все, кто это видел, говорят, что Арина – псих. Тебе это приятно, хочется создавать такое впечатление? Мы все психуем, ведем себя неадекватно. Но этого никто не видит, и это никого не волнует. Псих, ну и псих. А тут 20-летняя девочка на виду у всех, каждое ее движение обсуждается, обмусоливается всеми, кому не лень, и у каждого свое мнение. От простого, еще молодого человека ждут идеального поведения. Шаг вправо, шаг влево – соцсетевой расстрел. Согласен, что где-то она несдержанна и не контролирует эмоции, так что есть над чем работать. Это неотъемлемая часть статуса звезды, публичной жизни. Приходится соответствовать завышенным требованиям людей, которые сами от себя такого не требуют. – Вы считаете себя лучшим тренером мира? – Нет. Во-первых, я не совсем понимаю, по какому критерию это определяется. Очень много составляющих для совместной работы, которые даже не имеют отношения к знаниям. Очень много связано с психологией, взаимодействием. У меня есть небольшое преимущество, потому что я сам играл в теннис. Мне нравится вникать в какие-то вещи, иногда даже чересчур обмусоливать какие-то мелкие детали. Но если я не буду стремиться к чему-то большему, то знания там и останутся, а теннис-то всегда развивается и движется вперед. Всегда надо вариться в этом и совершенствоваться. Если ты хочешь оставаться актуальным и быть впереди, нужно развиваться, может, даже становиться трендсеттером. Так что мне есть чему учиться. Мне нравится общаться с игроками, тренерами, людьми не из тенниса, чтобы потом применять это в игре. Мне нравится находить новые вещи, и пока это нравится, я думаю, что как тренер буду становиться лучше. Может быть, кто-то может положа руку на сердце сказать: я лучший тренер. Но действительно хороший тренер такого никогда не скажет, а те, кто так говорит, как раз заставляют усомниться в своей адекватности. 
Источник: www.sports.ru Фото: Getty Images. |
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
