|
Мировой теннис / Блоги –
28 февраля Иво Карловичу исполнилось 40 лет. Хорватский теннисист в своем блоге рассказал, как боролся с проблемами со здоровьем в 2013 году и как обрел мотивацию продолжать свою карьеру.Иво Карлович: "Я не знал ни своё имя, ни какой сегодня год. Эту боль я уже не мог переносить, я практически желал смерти" "В апреле 2013 года я проснулся в 8 утра у себя дома в Майами. Моя рука покалывала. Сначала я подумал, что просто спал в неудобной позе. Ничего страшного. Потом жена задала мне вопрос, а у меня опустился уголок рта. Дальше становилось только хуже и через несколько часов я уже не чувствовал свою руку и потерял способность говорить. К концу дня я не знал ни свое имя, ни какой сегодня год. Когда медицинский персонал в больнице задавал мне вопросы, я не мог ответить. Это были те дни, когда я просыпался и думал: «Окей, я все еще жив». Но головные боли сводили меня с ума. Все достигло такой точки, что эту боль я уже не мог переносить, я практически желал смерти, чтобы все это прекратилось. Оказалось, что у меня был энцефалит, воспаление мозга. Когда я в итоге покинул больницу, то был уже другим человеком, который понимал, что важно в моей жизни. Все прояснилось, и я осознал, чем я на самом деле люблю заниматься: теннисом. Возвращение на корт все равно было трудной задачей. Я начинал тренироваться по 5 минут. На следующий день это было 8 минут, потом 10. Было нелегко, и я беспокоился, потому что все еще был риск, что болезнь вернется. Я всегда боялся смерти, но после болезни стал думать, что если этому суждено произойти, то так оно и будет. Больше всего я был напуган, когда садился в самолет впервые с тех пор, как заболел. В моей голове было столько мыслей: «Что если боль вернется во время полета? Кто-нибудь поймет, что со мной происходит? Кто-нибудь сможет мне помочь?». Когда я сел в самолет, то заметил, что был полностью мокрый, весь в поту. Вы бы подумали, что по дороге сюда я попал под проливной дождь. Но шли дни, ситуация становилось все более благоприятной. Я был позитивно настроен в одном: мне было 34 года и, хоть я и осознавал, что потребуется много времени, чтобы полностью восстановиться, ни за что на свете я не закончу карьеру при таких обстоятельствах. Я не дам заболеванию забрать у меня страсть всей моей жизни. Не после всего того, через что я прошел. * В теннис я начал играть, когда мне было шесть лет и, если честно, мне поначалу совсем не понравилось. Я был юный и не понимал эту игру. Если ты рос в Хорватии в 80-х годах, то главной темой здесь был футбол. Это было все, что показывали по телевизору, так что я больше увлекался именно футболом. Теннис? Вряд ли кто-то в моей стране знал правила этой игры. Я помню, как смотрел, как Борис Беккер выиграл свой первый Уимблдон в 1985 году, когда мне было шесть, и я думал, что его серебряная ракетка «Puma» - самая классная вещь в мире. Она была дорогой и найти её у меня дома было практически невозможно. Через пару лет он поменял её на красно-синюю ракетку, поэтому в 90-х я уже смог найти дешевую, уже использованную серебряную модель, которую я однажды увидел по телевизору. Я её носил с собой везде, куда бы я ни шел. Жизнь в Хорватии в то время означала жизнь при коммунизме, поэтому одним из преимуществ были практически бесплатные спортивные клубы для детей. Я мог пойти туда, тренироваться целый день и мне не нужно было ни за что платить. Это было важно, поскольку мои родители не могли себе многое позволить. Когда мне было 11 лет, началась война за независимость, тогда все и поменялось. Следующие три года у меня было совсем мало возможностей, чтобы поиграть. Это было опасное время, так как самолеты летали над городом, пока мы прятались в подземных укрытиях. Даже когда снаружи стало безопасно к концу войны, теннис стал очень дорогим. Так что я всегда ждал, когда вечером корты опустеют, потому что это было единственное время, когда бы я смог тренироваться. Мне не с кем было играть, поэтому я просто стоял и подавал, делал это часами. Думаю, это многое объясняет. Когда я перешел в профессионалы, жизнь легче не стала. Я не попал в топ-100 рейтинга пока мне не исполнилось 24 года и были такие моменты, когда выхода я не видел. Было трудно выжить, так что я играл много клубных матчей в Хорватии, Словении и Германии между турнирами, чтобы заработать себе деньги, которые нужны были для путешествий. Я нормально относился к тому, что у меня нет больших денег или я не могу позволить себе пожить в официальном отеле турнира. Я нормально относился к трудностям, потому что это то, что я должен был сделать ради прогресса в рейтинге. Я сделал бы что угодно, чтобы жить как профессиональный игрок. Но практически на протяжении всего последнего сезона я потерял желание тренироваться и соревноваться. Хуже всего мне было на Ролан Гаррос, где всё, что я хотел, это поехать домой. Когда я держал ракетку в руке, то чувствовал себя отвратительно, и поражения не ранили меня так, как раньше. Мне было 39 лет и дома меня ждали двое детей. Когда я оставлял их, то это давалось тяжело, у меня было недостаточно любви к спорту, чтобы заставить эту всю ситуацию работать. Вот почему мой рейтинг к сентябрю упал до 138 строчки. Пережить энцефалит – это одно. Бороться с самим собой – это совсем другое. Но потом я задался целью: я хочу попасть на Открытый чемпионат Австралии. Если я не смогу, то завершу свою карьеру. Так что я принял решение сыграть на пяти «челленджерах», чтобы попытаться попасть в основную сетку в Мельбурне. Я знал, что на ошибку у меня практически нет права, и это дало мне заряд бороться снова, потому что этого мне как раз и не хватало. Закончилось все тем, что я попал на Australian Open и дошел до финала в Пуне, что обеспечило мне хорошие позиции для участия в других крупных соревнованиях в следующие месяцы. * Сегодня мне исполняется 40 лет и, я думаю, что все еще хорошо справляюсь. Я просто счастлив, что все еще могу играть в теннис на высоком уровне. Каждый раз, когда я показываю хороший результат, мое имя упоминают вместе с именами Джимми Коннорса и Кена Розуолла. Пускай даже только в контексте возраста, хотя я считаю, что это тоже круто. Я не чувствую себя ни слабее, ни медленнее, чем, когда мне было 38 лет. Так почему бы не продолжать? Я всю жизнь тяжело работал: я подавал на послевоенном корте, справился с финансовыми трудностями, проблемами со здоровьем, но я все еще на плаву. Я научился тому, что преодолевать трудные моменты легче, если тебе на самом деле нравится то, чем ты занимаешься. Если ты действительно хочешь чего-то, ты найдешь верный путь. Когда есть желание, то становится проще. Проще тренироваться. Проще путешествовать. Проще бороться на корте. Тебе просто нужно хотеть этого и я по-прежнему желаю быть в игре. Конец для меня еще не настал". 
Источник: atptour.com |
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
